Статья посвящена обсуждению имеющихся на сегодняшний день данных о влиянии психосоциального, или психоэмоционального стресса (ПЭС) как важного фактора, воздействующего на темпы старения человека. Представлены данные о механизмах, за счет которых ПЭС влияет на скорость старения человека. Такие механизмы обусловлены нейроэндокринными реакциями, которые реализуются за счет симпатического отдела вегетативной нервной системы и оси «гипоталамус — гипофиз — надпочечники». В статье подробно обсуждаются результаты исследований, посвященных оценке сложной связи между ПЭС и эпигенетическим старением. Нейроэндокринные медиаторы участвуют в развитии различных физиологических и патологических реакций, которые могут иметь большое значение в биологическом старении. Ключевую роль в изменении темпов старения под влиянием ПЭС играют кортикостероидные гормоны, которые выделяются в кровоток при действии стрессорных факторов. В статье рассматриваются и данные о так называемом гормезическом эффекте ПЭС, выражающемся в защитном эффекте стрессорных факторов, которые при кратковременном действии приводят к увеличению продолжительности жизни. Кроме того, ПЭС не всегда приводит к длительным отрицательным последствиям для здоровья, если у человека имеются достаточные резервы, позволяющие успешно реагировать на стрессорный фактор и/или восстанавливаться после него.

Витамин D, являясь жирорастворимым микронутриентом, играет ключевую роль не только в поддержании кальций-фосфорного обмена, но и в регуляции множества биологических процессов, включая иммунный ответ, клеточную пролиферацию, дифференцировку и апоптоз. В последние годы внимание исследователей привлекает роль витамина D в модуляции хронического воспаления, окислительного стресса и процессов клеточного старения. Дефицит витамина D широко распространен в популяции, особенно в регионах с низким уровнем солнечной инсоляции, что делает его одной из ключевых проблем современной медицины. Эпидемиологические данные свидетельствуют о связи низкого уровня витамина D с развитием возраст-ассоциированных заболеваний, таких как сердечно-сосудистые патологии, сахарный диабет 2-го типа, остеопороз и когнитивные нарушения. Однако механизмы, лежащие в основе этих ассоциаций, остаются не до конца изученными. В частности, недостаточно исследована роль витамина D в регуляции длины теломер, активности теломеразы и других биомаркеров клеточного старения. Учитывая растущую распространенность возрастных заболеваний и необходимость поиска эффективных стратегий их профилактики, изучение влияния витамина D на процессы старения представляется крайне актуальным.

Когнитивные тесты представляют собой стандартизированные задания, позволяющие количественно оценить различные аспекты высшей нервной деятельности человека. Они широко применяются для диагностики когнитивных нарушений при неврологических и психических заболеваниях, а также для мониторинга возрастных когнитивных изменений. Каждый тест нацелен на определенные когнитивные домены: память, внимание, исполнительные функции, скорость обработки информации и др. В совокупности данные тесты дают целостное представление о когнитивном профиле обследуемого. В настоящей обзорной статье рассмотрены наиболее используемые когнитивные тесты — от скрининговых батарей типа ACE-III до специализированных проб на память, внимание и моторно-перцептивные навыки. Обсуждаются принципы проведения тестов, а также их диагностическая ценность в популяционных исследованиях и клинической практике для оценки когнитивных функций в процессе нормального старения.

ОБОСНОВАНИЕ. Снижение массы и функции параспинальных мышц и его вклад в потерю осевой стабильности и формирование боли в спине активно изучается. Существующие критерии диагностики саркопении, к сожалению, имеют ограничения в верификации спинальной саркопении. Кроме того, состояние мышечного каркаса у пациентов с хронической болью в спине, дегенеративным поражением позвоночника представляет интерес с позиции не только терапии, но и профилактики заболевания. ЦЕЛЬ. Оценить состояние параспинальных мышц у пациентов с болью в нижней части спины в различных возрастных группах с применением магнитно-резонансной томографии (МРТ).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В исследовании приняли участие 93 пациента с болью в нижней части спины молодого (n = 35, Me: 36,00 [30,00– 42,00]), среднего (n = 30, Me:50,00 [46,50–56,25]) и пожилого возраста  (n = 28, Me:66,00 [62,50–71,00]). Оценивались интенсивность боли в спине по ВАШ (мм), функциональное состояние позвоночника с помощью индекса боли в нижней части спины (Backache-Index, BAI). Стадии дегенерации МПД оценивали при МРТ в соответствии с классификацией Pfirrmann (2001г.). Расчет площади параспинальных мышц (большая поясничная мышца, мышца, выпрямляющая позвоночник, квадратная мышца поясницы) производился в аксиальном срезе на уровне третьего поясничного позвонка (L3) с помощью МРТ. Для сравнительной оценки мышечной массы спины рассчитывался мышечно-позвонковый индекс (МПИ) путем деления суммарной площади поперечного сечения трех парных мышц (Sm, см2) на площадь поперечного сечения третьего поясничного позвонка (L3) на уровне верхней опорной площадки (Sv, см²): МПИ = (Smdextra+sinistra)/Sv; оценивался передне-задний размер туловища в сагиттальном срезе на уровне верхнего края L3.

РЕЗУЛЬТАТЫ. Хронический вариант течения боли в спине отмечался у 80, 83,3, 86,7% пациентов соответственно. Значения индекса BAI  (0,80 [0,47–0,90], 0,67 [0,50–0,77], 0,80 [0,65–1,00] соответственно), свидетельствующего о значимых функциональных нарушениях позвоночника, положительно коррелировал с интенсивностью боли по ВАШ у всех обследуемых (r = 0,55, p < 0,0001). В группе пациентов пожилого возраста ожирение встречалось в два раза чаще, чем среди лиц молодого и среднего возраста (30,0 vs 14,3%, 16,7% соответственно). Масса параспинальных мышц по средним значениям МПИ в группах была статистически меньше у лиц среднего (p = 0,025) и пожилого возраста  (p = 0,0001). Асимметрия квадратной мышцы поясницы определялась у всех пациентов (справа больше, чем слева) (p < 0,05). Наблюдалось увеличение площади опорной площадки поясничного позвонка L3 с возрастом (p = 0,0003). Была выявлена положительная корреляционная связь передне-заднего размера туловища в сагиттальном срезе со стадией дегенерации МПД на уровне L5–S1 (р = 0,054; r = 0,29).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Масса параспинальных мышц у пациентов с БНС и дегенеративным поражением позвоночника снижается с возрастом (p < 0,05), что отражено в уменьшении значений МПИ по данным МРТ. МПИ является эффективным инструментом оценки снижения мышечной массы спины. Изменение двигательного стереотипа формирует хронический дисбаланс и асимметрию квадратной мышцы поясницы в изучаемых группах. Увеличение площади опорной площадки поясничного позвонка, вероятно, является компонентом адаптационных процессов, направленных на поддержание осевой стабильности позвоночника. Выявлена положительная корреляционная связь передне-заднего размера туловища с дегенерацией МПД, что может указывать на вклад мышечно-висцерального компонента на состояние позвоночно-двигательного сегмента в поясничном отделе позвоночника.