Резервы роста ожидаемой продолжительности жизни пожилого населения в России

Актуальность. Национальной целью развития Российской Федерации является увеличение ожидаемой продолжительности жизни при рождении до 78 лет к 2030 году [1]. Достижение этой цели невозможно без снижения смертности в старших возрастных группах и увеличения продолжительности жизни пожилого населения.

Цель исследования. Определить резервы снижения смертности пожилого населения в России и вклад пожилых возрастных групп в рост ожидаемой продолжительности жизни при рождении.

Материалы и методы. Для анализа смертности были использованы данные Федеральной службы государственной статистики (Росстата) по причинам смерти с распределением населения по полу, пятилетним возрастным группам и краткой номенклатуре причин смерти Росстата за 2022 год; данные о среднегодовой численности населения по полу и пятилетним возрастным группам за 2022 год; данные среднего варианта прогноза Росстата о численности населения по возрастным группам к 2030 году. Также использовались данные полных таблиц смертности из Human Mortality Database [2] и возрастные коэффициенты смертности по причинам смерти из базы данных по смертности ВОЗ [3]. Вклад изменений в смертности по возрастным группам и причинам смерти в рост ожидаемой продолжительности жизни рассчитан с помощью метода декомпозиции [4]. Прогноз вклада причин смерти в увеличение продолжительности жизни в пожилом возрасте рассчитан с учетом структуры смертности по причинам смерти в 2022 году (за исключением злокачественных новообразований и класса «Симптомы, признаки и отклонения от нормы»).

Результаты. С 2005 года в России наблюдался устойчивый рост ожидаемой продолжительности жизни, прерванный в 2020–2021 годах пандемией COVID-19. За период с 2005 по 2019 год ожидаемая продолжительность жизни мужчин при рождении увеличилась на 9,3 года (с 58,9 до 68,2 лет), при этом снижение смертности мужчин в возрастных группах старше 60 лет определило 21% этого роста. Ожидаемая продолжительность жизни женщин при рождении за 2005–2019 годы увеличилась на 5,7 года, вклад снижения смертности в возрасте старше 60 лет составил 48%. Большая часть снижения смертности в пожилом возрасте была определена снижением смертности от болезней системы кровообращения. При этом одновременно наблюдался рост смертности от симптомов, признаков и отклонений от нормы (класс МКБ-10, включающий причину смерти «Старость» и другие коды для неопределенных причин) и от других причин смерти, в т. ч. болезней нервной и эндокринной систем.

Вклад пожилого населения в рост ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) при рождении увеличивается по мере роста этого показателя. Так, в период с 2005 по 2011 год на снижение смертности в возрасте 60 лет и старше приходилось 29% всего роста ожидаемой продолжительности жизни при рождении, в период с 2011 по 2019 год вклад снижения смертности в пожилом возрасте увеличился до 36%. По прогнозу, до 2030 года при достижении показателя ожидаемой продолжительности жизни при рождении 78 лет к 2030 году 39% всего роста показателя будет обеспечено возрастными группами старше 60 лет, в том числе почти 30% у мужчин и более 50% у женщин.

По прогнозу, до 2030 года почти половина всех резервов роста ОПЖ в возрасте 60 лет и старше приходится на класс болезней системы кровообращения, главным образом за счет ишемической болезни сердца, а также острого нарушения мозгового кровообращения и других цереброваскулярных болезней. По нашим оценкам, второй по значимости вклад в резервы роста ОПЖ вносит класс «Симптомы, признаки и отклонения от нормы» (неопределенны причины смерти, в том числе старость). Возрастные коэффициенты смертности от данного класса причин резко увеличиваются после 80 лет. Использование кодов причин смерти из этого класса занижает смертность от других причин смерти, в том числе болезней системы кровообращения, новообразований и других заболеваний [5], и требуется улучшение качества кодирования и выбора первоначальной причины смерти при заполнении медицинских свидетельств о смерти. Следующие по значимости причины смерти — злокачественные новообразования и COVID-19 (около 9%). Новообразования находятся на втором месте в структуре смертности пожилого населения после БСК, вместе с тем предполагаемый вклад изменения смертности от рака в рост ожидаемой продолжительности жизни существенно ниже как болезней системы кровообращения, так и класса «Симптомов, признаков и отклонений от нормы». Ранее было показано, что в России снижение смертности от новообразований в меньшей степени является резервом по увеличению ожидаемой продолжительности жизни по сравнению с болезнями системы кровообращения и внешними причинами [6]. На это также указывает и опыт других стран. Так, за период с 1970 по 2018 год снижение стандартизованного коэффициента смертности от новообразований в странах ЕС-15 составило менее 25%, тогда как от болезней системы кровообращения — более 70% [7]. Оставшиеся резервы по увеличению продолжительности жизни пожилого населения распределяются между сахарным диабетом, болезнями нервной системы, болезнями органов дыхания и пищеварения и внешними причинами смерти.

Выводы. По мере старения населения и роста продолжительности жизни снижение смертности пожилого населения приобретает все большее значение в контексте увеличения ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Это определяет важность разработки целевых мер по снижению смертности в возрасте старше 60 лет. С целью увеличения продолжительности жизни приоритетными направлениями при планировании в сфере здравоохранения должны быть болезни системы кровообращения, которые определяют около половины снижения смертности в пожилом возрасте. Важное значение также имеет улучшение качества статистики по причинам смерти в этой возрастной группе, поскольку широкое использование неопределенных причин смерти не позволяет проводить детальный анализ смертности в старческом возрасте и затрудняет разработку таргетных мер по ее снижению.

1. Единый план по достижению национальных целей развития Российской Федерации на период до 2024 года и на плановый период до 2030 года/

2. HMD. Human Mortality Database. Max Planck Institute for Demo-graphic Research (Germany), University of California, Berkeley (USA), and French Institute for Demographic Studies (France). Available at www.mortality.org

3. WHO Mortality Database. Available at https://www.who.int/data/data-collection-tools/who-mortality-database/

4. Андреев Е. Метод компонент в анализе продолжительности жизни //Вестник статистики. 1982, № 9; Andreev, E.M., V.M. Shkolnikov, and A.Z. Begun. Algorithm for de-composition of differences between aggregate demographic measures and its application healthy life expectancies, parity-progression ratios and total fertility rates.//Demographic Research 2002, 7, 499–522.

5. Данилова И.А. Проблемы качества российской статистики причин смерти в старческом возрасте // Успехи геронтологии, 2015 г., Т. 28, №3. С. 409–414

6. Пьянкова А.И., Фаттахов Т.А. Резервы роста ожидаемой продолжи-тельности жизни в северных регионах России. Профилактическая медицина. 2020;23(2):89-96.

7. Расчеты по данным World Health Organization Mortality Database, базе данных "Здоровье для всех" (HFA-DB).